Родительская позиция и кризис негативизма

В настоящее время имеется немало исследований, в которых анализируются различные аспекты влияния семьи на ребенка. Многие авторы выделяют в качестве ведущего фактора, влияющего на развитие личности ребенка, внутрисемейные отношения, всякое серьезное отклонение от нормы которых означает ущербность, а зачастую и кризис данной семьи, ее воспитательных возможностей. В.Я. Титаренко пишет о том, что внутренние семейные отношения обладают уникальными характеристиками, которые делают семейное воспитание наиболее адекватной формой воспитания. Особую роль они играют в раннем возрасте, так как выступают в форме межличностных отношений, осуществляющихся в процессе непосредственного общения.

 

Один из основных факторов, влияющий на формирование личности ребенка — взаимоотношения родителей и детей. По мнению английского психолога Л. Джекона, особенность отношения родителей к своим детям закрепляются у последних в их собственном отношении к окружающим и оценкам их. На основании анализа их у детей можно конструировать меру гармоничности или напряженности положения ребенка в семье. Одним из наиболее изученных аспектов родительско-детских отношений являются родительские установки или позиции. В монографии «Семья в психологической консультации» понятие «родительские установки» определяется следующим образом: «Под родительскими установками понимается система или совокупность родительского эмоционального отношения к ребенку, восприятие ребенка родителями и способов поведения с ним». А.С. Спиваковская конкретизирует это определение, говоря о том, что родительские позиции — это реальная направленность, в основе которой лежит сознательная или бессознательная оценка ребенка, выражающаяся в способах и формах взаимодействия с детьми.

 

Что же такое «Родительская позиция» и где её берут? В поиске ответа обратилась к Людмиле Петрановской, одному из ведущих детских психологов нашей страны:

 

«Родительская позиция не должна выражаться в равенстве или в полном тотальном контроле, скорее во властной заботе - заботе сильного и ответственного взрослого, в доминировании, которое используется не для того, чтобы подчинять и угнетать, а для того, чтобы помогать и защищать…

 

И кризис негативизма - как раз тот момент, когда способность к властной заботе проходит первую серьезную проверку. Довольно легко не сердиться на беспомощного младенца. А вот этот своевольный, вопящий, брыкающийся? Получится ли не перейти к насилию, но и не спасовать? Здесь очень важны оба компонента: и доминирование, и забота, потому что ребенку в равной мере будет страшно и плохо как с родителем инфантильным, беспомощным, так и с суровым, не чутким к потребностям ребенка. Если мама и папа меня не защищают, а обижают - кто меня защитит? Если мама и папа меня и моих криков боятся - что они станут делать, если придет саблезубый тигр?

 

Можно уступить с позиции сильного, можно сказать: «Ну, вообще-то я думаю, что этого не стоит делать, но я вижу, что тебе очень хочется пойти в новом платье гулять, поэтому я тебе разрешаю, потому что я тебя люблю» или «Я считаю, что овсяная каша очень полезна, но ты говоришь, что ты ее ненавидишь, поэтому, хорошо, мы не будем ее есть, я не буду заставлять тебя». Это уступка как проявление защиты и заботы, проявление надежной привязанности.

 

А можно уступить с позиции слабого: «Да отстань уже, да отвяжись, весь мозг мне уже вынес! На и замолчи, это невозможно…». Это не защита и забота, а капитуляция, выталкивание ребенка в доминантную роль, к которой он не готов и которой на самом деле не хочет. Он конфету хочет, а не в начальники.

 

Отказывать тоже можно из позиции заботы, а можно из позиции насилия. Можно запрещать, но при этом сочувствовать ребенку, сохранять с ним доброжелательный контакт. Можно предложить контейнирование: «Я понимаю, как тебе хочется еще мультик, но нам пора спать. Ты расстроился? Иди ко мне, я тебя пожалею». Можно предложить свою помощь в перемещении доминанты внимания, чтобы завершить удовольствие было легче: «Как ты думаешь, ты сможешь сам нажать на правильную кнопку, чтобы выключить? Какого она цвета, помнишь? А поможешь мне на стол накрыть - скоро папа придет?»

 

Если родитель не чувствует себя вправе запретить, если он не в доминантной ответственной роли, то он должен для того, чтобы запретить, «раскочегариться», разозлиться: это я не просто так тебе запрещаю, а потому, что ты плохой, ты виноват. «Тебе лишь бы смотреть мультфильмы бесконечно! Ты совсем от рук отбился! Как тебе не стыдно капризничать - такой большой мальчик!» - и все в таком роде. И сразу запрет перестает быть поведением защиты и заботы, он воспринимается ребенком как нападение, вызывает обиду.

 

Кризис негативизма - действительно сложный момент. Очень многие родительско-детские отношения дают первую трещину именно в это время. Некоторые родители даже так и говорят: «У нас до двух с половиной лет все было хорошо, а потом он стал невозможным, начал меня раздражать». Раздражение - это признак того, что родителя вынесло из взрослой позиции, из позиции защиты и заботы.

 

Когда взрослый чувствует себя очень большим, его тоже дети не раздражают. Он расплескал воду в ванной, неаккуратно ест, долго одевается, скачет и вопит - ну, так он же маленький. Можно что-то попытаться с этим сделать, если очень нужно, но сердиться то на что? Взрослый, который раздражается, перестал быть большим. Вот эта расплесканная вода стала больше его, эта размазанная каша, это опоздание в детский сад, этот шум в квартире. Его вынесло из взрослой роли…..».